Уроки казахского для Ахметова и Ертысбаева
Прилежными учениками называет экс-министра культуры Ермухамета Ертысбаева и экс-премьера страны Серика Ахметова преподаватель казахского языка Толеу Аймаганбетова. Полилингвист с почти 50-летней практикой с гордостью перечисляет своих подопечных, среди которых были глава Ассоциации деловых женщин Раушан Сарсембаева и сын предпоследнего премьера Казахской ССР Узакбая Караманова.
Сегодня эксперт продолжает обучать азам государственного языка слушателей разных возрастных и профессиональных категорий, в рядах которых сенаторы Сергей Ершов, Владимир Бобров, временно прекратившие занятия из-за каникул, а также шоумены Ерлан Кокеев и Арман Касымбеков. Оттачивает знание казахского языка и саксофонистка Нина Моисеева.
«Я приехала в Астану в 1999 году. Тогда остро стояла проблема внедрения государственного языка. Из патриотических чувств я переквалифицировалась и стала преподавать казахский язык, чтобы использовать свой преподавательский опыт во благо общего дела. Мы, педагоги, должны были работать по программе центров обучения госязыку. Когда я приходила во взрослую аудиторию с этой программой, мне было стыдно за несовершенную, практически школьного формата концепцию», — рассказывает Толеу Аймаганбетова.
Объективно оценив ситуацию, лингвист разработала собственную программу изучения казахского языка на базе методики преподавания русского и иностранных языков.
«Все языки развиваются по одним и тем же закономерностям, но у каждого своя специфика, свои тонкости. Теорию казахского языка я доносила через русский язык. Как это делается в процессе обучения, например, английскому языку. Я учитывала уже имеющийся багаж рабочего языка учащихся, проводила параллели между грамматикой русского, немецкого и казахского языков. А практическую часть вела только на госязыке. В результате у моих слушателей зажигались глаза, ведь они начали понимать, образно выражаясь, «что откуда растёт», — рассказывает языковед.
Плоды нетривиальной методики в полной мере вкусили столичные ученики Толеу Аймаганбетовой, в числе которых был Ермухамет Ертысбаев, назначенный в ту пору главой Минкультуры.
«Разумеется, пост главного ответственного за культуру обязывал Ермухамета Кабидиновича владеть государственным языком. До того он не знал казахского, у него был сильный акцент. Мы часами бились, чтобы отработать произношение, каждый день занимались по часу-полтора, иногда по два», — вспоминает преподаватель чиновника.
Министерский акцент педагог устраняла, в том числе, с помощью диалогов на различную тематику.
«К каждому диалогу я составляла транскрипцию, и вместе с учащимися «дрессировала» каждое слово, каждое предложение, пока произношение не очищалось от всех «наростов». Домашним заданием было прослушать записанный на диктофон диалог от 30 до 50 раз», — раскрывает некоторые детали обучения Толеу Аймаганбетова.
Кстати, для более глубокого понимания всех нюансов образовательного процесса специалист даже посещала тренинги по нейропсихологии.
»Мне хотелось понять, почему люди тяжело усваивают казахский язык. Одна из причин – природная: допустим, моему мозгу комфортно работать на русском языке, а меня переводят на казахскую или английскую речь. В этом случае срабатывает рефлекс самосохранения комфорта, и мозг начинает отторгать чуждый ему язык», – говорит эксперт.
Популярный ныне метод матричного изучения языков Николая Замяткина, основы которого были известны ещё в прошлом веке, решает эту проблему с помощью принципа прослушивания соответствующей речи и её регулярного повторения.
«Информация, воспроизведённая семь раз, откладывается в так называемом пассивном подсознании. И в одной из экстремальных ситуаций пассив «выстреливает». А повторенная 21 раз информация переходит в навык. Это научно доказанные факты. И когда мои воспитанники прослушивают записи, реализуется этот принцип. Тем более что я рекомендую слушать диалоги до 50 и более раз. У Абая есть строки: құлақтан кіріп, бойды алар – войдя через уши, песня пронизывает всё тело. Это происходит и с мозгом слушателей, когда ликвидируется сопротивление казахской речи, и речевой аппарат подстраивается под новый язык», — отмечает Толеу Аймаганбетова.
К каждому диалогу автор методики даёт лексико-грамматическое пояснение, объясняет причины фонетических изменений. Процесс обучения продолжителен, однако некоторые учащиеся овладевают материалом в рекордные сроки.
Неизвестно, где и как часто тогдашний министр культуры Ермухамет Ертысбаев слушал диалоги – в перерывах между культурными мероприятиями или в поздний час дома, когда текущие государственные дела были завершены, но за 18 дней уроков акцент был устранён.
«Я сумела поставить его прононс на должный уровень. В итоге мы убрали акцент и прошёл такой бум, что Ертысбаев заговорил на казахском. Вообще Ермухамет Кабидинович был трудолюбивым слушателем, нацеленным на результат. Несмотря на загруженность, он и его коллеги выкраивали полчаса, 40 минут, час на уроки казахского, хотя занятия прерывались бесконечными звонками по работе», — рассказывает Толеу Аймаганбетова.
Не менее усердным учеником, чем глава Минкультуры, оказался и бывший премьер-министр страны Серик Ахметов.
«У него, как и у Ермухамета Ертысбаева, рабочим языком был русский. Серик Ныгметович прошёл полный курс обучения и освоил государственный язык», — говорит преподаватель экс-главы Правительства.
Другой вопрос, почему высокопоставленные чиновники редко проводят совещания и появляются в эфире с речами на казахском языке. Причин этому, по мнению эксперта, несколько.
«Во-первых, в Казахстане до сих пор не предъявляют должных требований с государственной позиции. Во-вторых, в стране фактически отсутствует казахская речевая среда: ведь народ говорит на русском языке уже почти сто лет. Поэтому, даже начиная разговор на казахском, большинство быстро переходит на русский язык», — констатирует специалист.
А ещё демонстрировать знание казахского языка казахстанцам мешают комплексы, которые порождает постоянная критика.
«В нашей стране не принято поощрять мотивацию людей к изучению языка. Человек один раз произнесёт неправильно слово – кто-то ему обязательно сделает замечание, ткнёт носом в ошибку. Второй раз осечка выйдет – его снова высмеют. И в результате у него вырабатывается комплекс, он уже не хочет говорить».
«Мои сыновья учились в Китае и Германии. По их рассказам, если говоришь с ошибками, к тебе относятся с пониманием, помогут верно сформулировать предложение. Стремление говорить на языке поощряет любой прохожий», — говорит Толеу Аймаганбетова.
Впрочем, лингвист настроена оптимистично и уверена: наступит время, когда наше население заговорит на красивом литературном казахском языке. А пока г-жа Аймаганбетова продолжает приближать это время, обучая как юных воспитанников, так и взрослых слушателей. Кстати, с недавних пор всё чаще за партами можно увидеть представителей разных профессий, в том числе устроителей свадеб, а также молодых людей, которые, наконец, осознали, что оставаться конкурентоспособным в современных реалиях поможет билингвизм. Данную тенденцию можно считать достижением последних лет в сфере внедрения госязыка. А госслужба пока обходится диктуемыми программами обучения языку, которые, увы, не решают проблему языкового вакуума.
Читайте также:
