Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

Фото:
ИноСМИ

Балтийские страны бурно продвигаются вперед в большинстве рейтингов. Некоторые их жители уже считают себя скандинавами.

«Север Европы на самом деле — всего лишь миф, ментальная конструкция, в которую люди верят. Финны это использовали, так почему же и нам нельзя?»

64-летний Тоомас Хендрик Ильвес по-прежнему крепок в своей вере: когда-нибудь и на его страну будут смотреть как на естественную часть скандинавского сообщества. Это лишь вопрос времени.

«Представление о нас не изменилось с начала 1990-х годов. Тогда в стране было довольно скверно. Была бедность, много преступности и много коррупции. Но все это изменилось самым решительным образом», — говорит Ильвес, бывший президентом Эстонии с 2006 по 2016 годы.

Цифры Международного валютного фонда (МВФ) говорят о том, насколько велик экономический рост в стране. Во всех трех прибалтийских странах уровень жизни после 1995 года вырос на 170% или даже больше.

Упрощенное разделение Европы предлагает богатый север, не такой богатый юг и бедный восток, но скоро подобное разделение станет устаревшим.

И в Эстонии, и в Литве ВВП на душу населения превышает греческий и португальский показатели. А в 1995 году он составлял лишь около 50% уровня ВВП в этих южно-европейских странах.

Со Скандинавией их объединяет Рождество и Праздник середины лета

«Нас по-прежнему называют «бывший СССР». Но время идет, и это становится все более оскорбительным. Вы с таким же успехом можете называть нас «бывшее шведское королевство». Под шведским правлением мы находились гораздо дольше, чем были частью Советского Союза», — говорит Ильвес.

Эстония по ряду важных параметров приблизилась к странам Севера Европы. Они — мировые лидеры в области дигитализации, достигли североевропейского уровня во всем, начиная с безопасности дорожного движения и кончая свободой прессы. В последнем рейтинге PISA, который сравнивает результаты, достигнутые учащимися школ из разных стран, эстонцы побили все скандинавские страны.

Ильвес обращает внимание на то, что слово jul (рождество) используется во всем регионе и является одним из многих примеров того, что культурный обмен восходит еще к дохристианским временам. Праздник Ивана Купала (или середины лета) — важный праздник в Эстонии, его празднуют большими кострами по всей стране.

«Я чувствую себя скандинавом»

Язык очень близок к финскому, а на западном побережье Эстонии вы даже можете натолкнуться на людей, с которыми можно говорить на-норвежском — или, во всяком случае, на «сворск» (смесь норвежского и шведского разговорного языка — прим.ред.)

Дело в том, что перед Второй мировой войной в Эстонии жили около 10 тысяч шведов. Большинство из них потом бежали в Швецию, но кто-то все-таки остался. Жителей Эстонии очень волнуют связи с соседями по другую сторону Балтийского моря.

Одна из них — 30-летняя Кристина Киви (Kristina Kivi), живущая на полуострове Нукё (Nuckö) (по-эстонски Ноароотси, Noarootsi).

«Я чувствую себя эстонкой и скандинавкой, а не прибалтийкой. Но это, возможно, самое скандинавское место в Эстонии», — говорит она.

Лодки приходилось распиливать надвое

Эстонский берег был также самой крайней границей Советского Союза вплоть до 1991 года. Здесь частные лодки распиливали надвое, чтобы никто не мог убежать. Даже купание в море всей семьей было делом затруднительным, объясняет Юло Кальм (Ülo Kalm). Он руководит музеем, посвященным эстонско-шведской истории.

«Мы должны были идти к охране и сообщать, сколько нас, и как долго мы собираемся купаться. А потом сообщали, все ли на месте после купания. Что никто не убежал. Вот так было в советское время», — говорит Кальм.

Та эпоха по-прежнему пробуждает сильные чувства. Когда немецкая газета «Цайт» (Die Zeit) включила прибалтийские страны в серию о бывших советских республиках, редакция получила письмо, подписанное послами всех трех стран.

Британская «Гардиан» (The Guardian) также подверглась критике, когда в 2014 году нанесла страны на карту, которая демонстрировала «15 стран, восставших из пепла после Советского Союза».

Они не хотят быть восточноевропейцами

«Восточная Европа» — тоже обозначение, которое не пользуется особой популярностью. Когда бывший министр иностранных дел Латвии Артис Пабрикс (Artis Pabriks) в прошлом году обнаружил, что его страна в официальной статистике ООН была названа частью «Северной Европы», он с восторгом написал в Твиттере: «Здесь наш дом!»

Все оказалось недоразумением, но внимание, которое привлек к себе твит, говорит о том, насколько тема важна для многих.

«Когда о ком-то отзываются, как о восточноевропейцах, они на самом деле имеют в виду варваров. Простых людей, которые что-то не вполне понимают», — говорит Пабрикс, заседающий сейчас в Парламенте ЕС в Брюсселе.

Он считает, что смотреть на север в поисках вдохновения и сотрудничества — удел не только Эстонии.

«Образ мысли, наша еда, история, природа — все связывает нас с Северной Европой. Нет, мы не на 100% скандинавы, но мы — жители Северной Европы, или, во всяком случае, севера», — говорит Пабрикс.

Когда Финляндия была прибалтийской

Но прибалтийские страны в Скандинавии? Многим это режет слух. Уже давно само собой разумеющимся считается, что «Север Европы» — географический регион, включающий в себя Норвегию, Швецию, Данию, Исландию и Финляндию. Слово «Север» (Nordic) постепенно стало мощным символом и брендом во всем мире. У нас есть скандинавская модель, скандинавский дизайн и жанр криминальной прозы «северный нуар» (nordic noir).

Но так было не всегда. Когда Финляндия, Эстония, Латвия и Литва в конце Первой мировой войны вышли из состава Российской Империи, Финляндию не все стали автоматически считать скандинавской.

«Финны об этом слушать не любят, но концепция «скандинавский» весьма подвижна», — говорит экс-президент Эстонии Ильвес.

Для того, чтобы изменить представления, понадобилось время. Когда Гитлер и Сталин поделили между собой Европу в пакте Молотова-Риббентропа от 1939 года, Финляндию просто списали как прибалтийское государство и предоставили русским.

Но в 1956 году страна вступила в Северный Совет, и сегодня никто не сомневается в том, что Финляндия — страна северная.

Ильвес надеется, что и Эстония в перспективе войдет в Северный Совет, но он признает, что вряд ли скоро.

Факты: балтийская идентичность

53,5% молодых этнических эстонцев признаются, что скандинавская идентичность для них важна или очень важна, о чем свидетельствует доклад, опубликованный исследователями в 2013 году (Разные нации — Общий опыт, Different Nations — Shared Experiences)/

Это не намного больше, чем тех, кто говорит то же самое о прибалтийской идентичности (52,8%).

Как «восточноевропейцы» себя идентифицировали лишь 15%, в то время как только 3,5% обозначили себя как «выходец из СССР».

Опрос, проведенный Советом министров Северных стран во всех трех прибалтийских странах, показывает, что 79% жителей хотели быть более тесно связанными с северными институтами.

67% считают, что важную основу для сотрудничества с Севером составляют «общие ценности». Когда людей спрашивают о том, что такое типичные скандинавские ценности, они называют общественное благосостояние, ответственное отношение к окружающей среде, венчает же все свобода слова.

Эстония — страна, лучше всего знающая европейский Север, она же — страна, где больше всего людей обращает внимание на то, что им не нравится. Наиболее критически люди относятся к либеральной миграционной политике, об этом говорят 18%.

Путь Эстонии — убедить других в том, что она — скандинавская страна. В то время как 53,5% молодых эстонцев признали, что скандинавская идентичность для них важна или очень важна, в странах по соседству аналогичная цифра была существенно меньше, о чем свидетельствует доклад от 2013 года.

Опасаются России

Нынешний президент Эстонии заявила, что хочет избегать таких непростых понятий как «прибалтийский» и «северный». Она предпочитает говорить о «северном Бенилюксе».

Бывший министр иностранных дел Латвии Пабрикс считает, что идентичность является такой сложной темой из-за России. В тот день, когда восточный сосед на что-то решится, то, как на них смотрит мир, может иметь решающее значение.

«Быть или не быть — это действительно наш вопрос. Мы больше, чем вы, нуждаемся в регулярных подтверждениях того, кто мы», — говорит Пабрикс.

Запах СССР

И дискуссии продолжаются. Мартин Тамм (Martin Tamm), 25-летний учитель предметов естественно-научного цикла в одной из таллинских гимназий, говорит, что не вполне понимает, что даст Эстонии то, что она будет именовать себя скандинавской.

Он живет в многоквартирном доме в районе Ласнамяе. В то время, как в других частях города появились современные сверкающие здания из стекла и стали, в этом районе пахнет СССР.

«Мы уже — часть ЕС, и мне нравится, что Эстония — одно из трех прибалтийских государств. Это придает нам некоторое своеобразие. Мы можем вдохновляться Севером, не становясь его частью», — говорит Тамм.

В своей квартире он сохранил кое-какую мебель и лампы советских времен. Тамм также собирает сервиз, который уже не производится. Поколение родителей это ненавидит. А молодежи нравится.

«Это дает немного другое чувство, чем современный минималистский стиль. С таким интерьером ты словно бы автоматически начинаешь экономить», — говорит Тамм.

В Эстонии, по российскому времени

В этой части Таллина российское меньшинство Эстонии в большинстве. Тамму часто приходится говорить с друзьями и соседями по-английски. Эстонского люди не знают.

«В новогоднюю ночь кто-то запускает свои петарды на час раньше, чем все остальные. Это по российскому времени», — говорит он.

И хотя они сохраняют традицию с кострами на Ивана Купала, они делают это по-своему.

Для русских дискуссия об идентичности выглядит совсем иначе. Лишь 12,7% молодых русских в Эстонии рассматривают себя как скандинавов, по данным доклада от 2013 года.

Среди сидящих вокруг костра мы встречаем несколько приезжих из стран далеко на востоке, которые считают, что Эстонии следует и в дальнейшем сохранять прибалтийскую идентичность.

«В Эстонии очень много людей из других стран. У меня есть друзья из России, Эстонии и Украины», — говорит Джамиля Варес (Dzamilja Vares).

Сама она из Казахстана, а муж ее с Украины. Сыновья говорят, что они — эстонцы.

«Но мы ощущаем себя прибалтами, хотя у нас интернациональная семья», — говорит Варес.

«Естественный альянс»

Так значит ли что-то вообще, считаешь ли ты себя самого восточноевропейцем, русским, скандинавом или прибалтом? Да, значит, считает бывший президент Эстонии.

«Если мы считаем себя скандинавами, то мы также импортируем взгляд на то, как все должно быть устроено. Что-то становится неприемлемым, как, например, коррупция и попытки задавить гражданские свободы», — говорит Ильвес.

Те, кто критикует эту идею, указывают на то, что между Прибалтикой и Севером Европы много различий. Прибалтийские страны ориентированы на государства всеобщего благосостояния, но выступают за низкие налоги. Экономическое неравенство больше похоже на уровень в США, чем в Скандинавии. И в то время как в странах европейского Севера высок уровень иммиграции, проблемой для прибалтийских стран, особенно для Латвии и Литвы, является отток населения.

Уровень жизни к тому же по-прежнему совершенно различен.

Норвегия, Швеция, Исландия, Дания и Финляндия относятся к числу 15 богатейших стран мира, если верить данным МВФ о ВВП на душу населения (номинально). Эстония, богатейшая из прибалтийских стран, занимает 38-е место.

Но если взглянуть на данные, которые говорят о том, что в Прибалтике уровень цен гораздо ниже, чем в Скандинавии, то расстояние становится менее заметным.

Парламентарий ЕС Пабрикс думает, что в перспективе различия сотрутся совсем.

«Мы уже образуем естественный альянс, и если наш прогресс продолжится, мы будем привязываться друг к другу все теснее. Другого варианта нет, это случится независимо от того, будут ли нас принимать как скандинавские страны, или нет».

Читать ещё •••

Rambler

Комментарии запрещены.