Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

Точки соприкосновения ЕС и ЕАЭС назвал экспертОднако можно сказать, что в прошлом году мы стали видеть определенные подвижки в позиции европейцев. На мой взгляд, этому способствует позиция европейского бизнеса, активно работающего в странах Евразийского экономического союза. Он не смирился с нынешней ситуацией, которая, в частности, привела к тому, что импорт ЕАЭС из государств Азиатско-Тихоокеанского региона в 2016 году впервые превысил импорт из ЕС. В 2017 году эта тенденция сохранилась. С одной стороны, это свидетельствует о расширении экономического сотрудничества со странами АТР, а также о правильной балансировке внешней торговли государств ЕАЭС. В то же время это прямое следствие ненормальных отношений между Евразийским экономическим союзом и Европейским союзом.

Конечно же, европейский бизнес этим не удовлетворен и все чаще высказывает свое недовольство — открыто и кулуарно. Именно с этим можно связать проявившуюся в прошлом году несколько большую готовность представителей Еврокомиссии к общению. Так, в ноябре 2017 года состоялся визит ее представителей от торгового блока в ЕЭК, где прошла встреча с нашими представителями технического регулирования и ряда других направлений.

В декабре прошлого года я, находясь в Вене, выступала на одном из крупных мероприятий вместе с комиссаром ЕС по вопросам расширения и политики добрососедства Йоханнесом Ханом. У нас состоялся конструктивный неформальный обмен мнениями. У Европейской комиссии, как мне представляется, тоже есть понимание того, что необходимо начинать диалог. В то же время комиссар Хан, выступая публично, говорил, что решение о начале такого взаимодействия должно быть общим для всех 28 государств Евросоюза. А такого консенсуса пока нет.

©
Sputnik / Александр ВильфВаловая: провести предложенный Назарбаевым форум ЕС и ЕАЭС не получаетсяТем не менее, на площадке ОБСЕ в Вене мы провели большую сессию с презентацией доклада профессора Кабата (Павел Кабат, генеральный директор Международного института прикладного системного анализа, International Institute for Applied System Analysis — прим.) о направлениях сотрудничества в евразийском и европейском регионах, о перспективах формирования общего экономического пространства на континенте. На сессии присутствовали министры иностранных дел ряда стран ЕАЭС, в частности, Беларуси и Казахстана, а также представители Европейской комиссии. Там же, в Вене, мы договорились, что Евразийская экономическая комиссия даст возможность представить этот доклад на своей площадке в Москве, а европейские коллеги постараются организовать его презентацию на одной из экспертных площадок в Брюсселе. Это было бы очень важно. Таким образом, мы получаем некоторые позитивные сигналы со стороны Еврокомиссии. Однако кардинального сдвига пока не произошло.

Буквально на днях я выступала на Гайдаровском форуме на эту же тему — сотрудничество ЕАЭС и ЕС, вместе с послом Европейского союза в России. Маркус Эдерер высказывался конструктивно, но он, опять же, в своем выступлении привел официальную позицию Евросоюза о том, что без общего европейского политического решения начинать полномасштабный диалог с Евразийским экономическим союзом нельзя.

Вместе с тем определенно видно, что Еврокомиссия все больше склоняется к тому, чтобы создавать хотя бы элементы диалога с ЕАЭС, хотя и испытывает мощное давление со стороны отдельных входящих в ЕС государств. А европейское деловое сообщество продолжает свою работу, и мы уже видим ее определенные результаты. В связи с этим можно, например, отметить ежегодный Евразийский форум в Вероне, где из года в год бизнес активно обсуждает тему сотрудничества двух союзов, а также Евразийский экономический конгресс в Москве, на площадке которого традиционно проходит диалог по важнейшим направлениям развития евразийской интеграции и сотрудничества между ЕАЭС и ЕС.

©
Sputnik/ Как живут в странах ЕАЭСЭто все заставляет Европейскую комиссию и страны ЕС активнее думать о более тесных контактах с Евразийским экономическим союзом. В прошлом году состоялось еще одно важное событие — мы подписали декларацию о сотрудничестве с правительством Греции, провели большой бизнес-форум в Салониках. Стоит сказать, что в Брюсселе не слишком восторженно восприняли эти события. Тем не менее отметили, что все идет в полном соответствии с правилами Европейского союза и компетенциями национальных государств. Подводя итог, хочу сказать, что в 2017 году наметились определенные позитивные подвижки и нам очень важно эту тенденцию закрепить в 2018 году.

— Чувствуете ли вы разницу между подходами к диалогу с ЕАЭС со стороны Европейской комиссии и национальных правительств? Возможно, с Грецией, Италией, Францией, Германией диалог в формате «один на один» будет более конструктивным? Не является ли причиной сложностей в отношениях с Еврокомиссией неповоротливость брюссельской бюрократической машины, которая вынуждена находить компромиссную линию, ориентируясь почти на три десятка государств?

— Конечно, необходимо работать и по одному направлению, и по другому. Во время визита в Австрию я много слышала о том, что необходимо начинать диалог по линии ЕАЭС — ЕС, об интересе к тем проектам, которые у нас реализуются в рамках инициативы с КНР по Шелковому пути. Это говорили в кулуарах и представители отдельных европейских национальных ведомств, и чиновники европейских структур.

©
Foto: Пресс-служба правительства КыргызстанаКыргызстан едва не опоздал с Таможенным кодексом ЕАЭС – виновных наказалиВ то же время «брюссельской бюрократии», на мой взгляд, не хватает стратегического видения. Она должна проявить инициативу. Ведь смысл наднациональной бюрократии как раз в том и состоит, чтобы выдвигать новые идеи развития. В начале 2000-х годов Брюссель поступал именно так. Выдвигал идеи, которые потом поддерживались, пусть и не сразу, национальными государствами. Идея общего экономического пространства в 2003 году родилась на основе контактов Европейской комиссии, которую возглавлял в то время Романо Проди, и правительства РФ. Она обсуждалась сначала по линии «комиссия — правительство», а позже была поддержана всеми государствами ЕС.

— Может быть, в сложившихся условиях имеет смысл использовать различные консультационные механизмы, публичные или непубличные, где диалог не является чем-то обязывающим — просто обмен мнениями? А потом постепенно перейти к чему-то большему?

— Мы только за и уже предложили это коллегам. Так, инициативу о проведении большой международной конференции в Брюсселе выдвинул президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Ее обсуждали с рядом ключевых фигур в Европе. Но от Европейской комиссии не последовало четкого ответа о готовности принять участие в таком мероприятии. Мы готовы рассматривать и другие варианты — как организацию отдельных встреч представителей двух комиссий на любом уровне, в закрытом или открытом режиме, так и создание постоянно действующего консультационного механизма на любой площадке. И, конечно, не имеет смысла обсуждать одни только проблемы. У нас с ЕС действительно накопилось немало претензий друг к другу. Но если мы начнем с них, то ни к чему хорошему это не приведет. Необходимо думать о стратегических, амбициозных задачах. О том, что нас объединяет. Когда есть глобальная цель, текущие разногласия преодолеваются гораздо легче.

— Вернемся к ЕАЭС. Что стоит на повестке в 2018 году? Какие, на ваш взгляд, стратегические задачи требуют решения? Многие говорят, что это будет год цифровой экономики. Так ли это?

— Итоги 2017 года в целом для нас оптимистичные. Ситуация, с точки зрения макроэкономики, улучшилась. Это говорит о том, что у нас есть «окно возможностей» для дальнейшего развития интеграции. Главное, мы сохранили то, что было сделано за эти годы.

©
Sputnik / Табылды КадырбековПятеро смелых: чего добился ЕАЭС за три годаЧто же касается цифровой экономики, то работа в этом направлении поддержана всеми президентами стран ЕАЭС. Более того, у нас уже есть дорожная карта и мы готовы воплощать ее в жизнь. Вопрос цифровой трансформации сегодня как никогда актуален. Она вообще может породить новую социально-экономическую формацию, которая на многие годы вперед определит лицо нашего мира.

Возможно, что мы переходим от нынешней экономической модели к некой новой, базирующейся на цифровизации, применении таких передовых технологий как блокчейн, искусственный интеллект, виртуальная и дополненная реальность, интернет вещей и т.д. В свою очередь, это предъявляет новые требования к правовому регулированию экономики, что затрагивает в том числе и Евразийскую экономическую комиссию.

Вместе с тем я думаю, что, помимо цифровой экономики, в 2018 году мы сможем продвинуться и по другим направлениям, в рамках которых в ЕАЭС еще нет сотрудничества. В обращении председателя Высшего Евразийского совета президента Российский Федерации Владимира Путина предлагается посмотреть на возможность взаимодействия в экологии, атомной энергетике, образовательной и социально-гуманитарной сферах. Они, как мне кажется, важны для Евразийского экономического союза. Сотрудничество в сфере образования — тема номер один, как и научно-технологическое сотрудничество. Здесь есть над чем поработать.

Еще одно направление — налаживание сотрудничества Евразийской экономической комиссии с другими интеграционными институтами. Мы уже имеем конкретные предложения для Евразийского банка развития, Евразийского фонда стабилизации и развития.

©
AFP 2018/ Pau BarrenaAmnesty International обвинила Россию в насаждении гомофобии в ЕАЭСНаконец, Евразийский экономический союз стал первой региональной экономической организацией, которая представила в ООН доклад по достижению целей устойчивого развития. И я хотела бы обратить на это особое внимание.

В 2018 году мы должны, по сути, вести работу по трем основным пунктам. Первый — по тем целям, которые уже стоят: цифровая экономика, формирование общих рынков, ликвидация барьеров и т.д. Второй — анализ тех сфер, где страны ЕАЭС могут успешно сотрудничать в будущем. Пора обсуждать конкретные проекты в реальных секторах экономики, Евразийскому союзу нужен свой «Эйрбас», который в свое время стал символом объединения ЕС.

Если бы не было европейской интеграции, не было бы и объединения немецкого, французского, испанского самолетостроения, и глобальным игроком был бы только «Боинг». У нас в Союзе чем-то похожим могли бы стать проекты в сфере космоса, атомной энергетики. Третий пункт — образование и наука — это приближение союза к гражданам, простым людям, то, что нам остро необходимо в рамках ЕАЭС.

— 12 февраля на площадке ЕЭК состоится международный семинар, посвященный влиянию блокчейна и криптовалют на экономику государств Евразийского экономического союза. Как вы полагаете, технология блокчейн и ее производные — действительно мощный инструмент, который может изменить ситуацию в мире?

— Мы уже проводили подобный семинар по макроэкономике и криптовалютам в декабре. В ЕЭК очень хороший профессиональный кадровый потенциал, который можно активно использовать в качестве экспертной площадки. Поскольку эта сфера волнует все пять государств ЕАЭС, мы можем выступать как платформа для обсуждения, дискуссии, поиска верных правовых и технологических решений.

©
Sputnik / Табылды Кадырбеков Back to USSR? Вопрос создания единой валюты ЕАЭС вновь обострилсяВ настоящее время подходы к макроэкономике строятся на классической теории денежного обращения. В ЕАЭС есть параметры макроэкономической конвергенции, определенные показатели, рекомендации, которые мы готовим для государств-членов ЕАЭС. Но мы должны идти вперед и смотреть, что происходит в мире. Рождение, быстрый рост и падение криптовалют — это свидетельство того, что появились новые факторы, которые реально могут воздействовать на макроэкономическую стабильность.

Сегодня много говорится о том, что рост влияния транснациональных компаний может привести к появлению частных денег в форме криптовалют. Однако кто знает, в будущем могут появиться и наднациональные криптовалюты. Все эти темы сейчас очень обсуждаемы, поэтому мы бы хотели создать на базе Евразийской экономической комиссии площадку для экспертного, аналитического диалога, чтобы понимать, что происходит в глобальной экономике. Это позволит в вопросе блокчейна и криптовалют играть на опережение.

Вообще, мы пока достаточно узко воспринимаем понятие криптовалюты. Сейчас, на мой взгляд, нужно смотреть на нее как на новую производную денег и, возможно, эмитировать ее в будущем будут и государства. Нельзя исключить того, что в будущем общепринятой формой денег станут цифровые деньги. Поэтому нужно следить за развитием этого феномена.

Дискуссия о том, что такое мировые деньги, ведется с момента падения Бреттон-Вудской системы, основанной на золоте, к которому был привязан доллар. А также после перехода в 1976 году к Ямайской валютной системе, где специальной единицей, которая использовалась для проведения международных расчетов, были провозглашены специальные права заимствования (СДР), хотя на практике эту функцию выполняли доллар и другие резервные валюты. На мой взгляд, эта дискуссия пришла сейчас к новому этапу в представлении о том, что такое деньги.

Комментарии запрещены.