Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

Удивительная история «Первого соборного» мусульманского храма Казани. Часть 10-я
В дни, когда мусульмане Татарстана постятся в священный месяц Рамазан, уместно вспомнить, как в Казани появились мечети после взятия города Иваном Грозным. Самым первым каменным «домом Аллаха» была мечеть «Аль-Марджани». История появления этого мусульманского храма довольно любопытна. «Реальное время» продолжает публиковать отрывки из книги «Исторические мечети Казани» татарстанских историков Радика Салихова и Рамиля Хайрутдинова (см. ч. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9).

В 1966 году, когда раком легких заболел Исмагил Рахматуллин, вновь встал вопрос о выборе имам-хатыба. Тогда же удалось «пробить» обучение двоих шакирдов мечети — Талгата Тазеева (Талгат Таджуддин, — прим. ред.) и Габдельхака Саматова. Тем не менее учеба для них была сопряжена с большими трудностями и проходила в тяжелых моральных и материальных условиях. Уполномоченный СДРК по ТАССР запретил посылать им от мечети материальную помощь, урезая и без того скудное жалование учеников. Кроме того, по окончании одного года обучения по неизвестной причине вышел приказ об отчислении их из медресе. Обжаловав такое решение во множестве инстанций, шакирдам все же удалось восстановиться.

Тем не менее желавшие получать духовное образование по-прежнему сталкивались со значительными трудностями. Прием в медресе был временно ограничен на 1969—1970-е, а затем и на следующие учебные годы. 9 июля 1970 года уполномоченный СДРК по Узбекской ССР сообщил в Казань, что «набор учащихся в 1-й класс медресе „Мир-Араб“ ДУМ САК в 1970—1971 учебном году производиться не будет, поэтому считали бы целесообразным рекомендовать руководству ДУМЕСа с предоставлением документов на подобранные им кандидатуры воздержаться».

Бухара. 1973 г. Выпускники медресе «Мир-Араб» с председателем Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана муфтием Зияутдином Бабахановым. Второй справа — Талгат Таджуддин. Фото А. Варфоломеева (facebook.com/tashkentretrospective)

Однако верующие молодые люди, несмотря на явные препятствия со стороны властей, продолжали подавать заявления в Духовное управление с надеждой на получение религиозного образования. Потенциальным шакирдам приходилось твердо отстаивать свою правоту и убеждения перед официальными органами. Типичным примером является, например, запись беседы уполномоченного СДРК по ТАССР с Габдулхамитом Рауфовичем Зиннатуллиным 1954 года рождения, будущим имамом Зеленодольской мечети, подавшим в 1974 году на имя муфтия заявление о желании поступить в медресе Бухары. Из этого документа видно, что 20-летний юноша, работающий слесарем на заводе «Радиоприбор», по своим религиозным убеждениям отказался вступить в комсомол и твердо решил посвятить себя духовному служению. На этом решении, очевидно, сказалось воспитание молодого человека, родители которого, по сведениям уполномоченного, «читают намазы дома, посещают в воскресенье мечеть» и не препятствуют его выбору. Одна из сестер Г. Зиннатуллина к тому же вышла замуж за шакирда Талгата Тазеева. Уполномоченный, собравший все сведения о человеке, выбравшем для себя такую судьбу, сетовал, что тот самостоятельно учит арабский язык. В мае 1973 года он был лично у муфтия, который пообещал ему посодействовать. О своем желании на работе никого не известил. Можно представить, сколько профилактических бесед пришлось провести с мусульманином, который вопреки государственной идеологии пытался строить свою жизнь по законам Веры.

В конце 1970-х годов прием в медресе был несколько расширен. По данным на 1979 год, в Бухаре обучались четыре шакирда из Казани: Госман Исхаков (1-й курс), Камиль Бикчентаев (1-й курс), Юнус Набиуллин (2-й курс), Абдульхамид Зиннатуллин (6-й курс). ДУМЕС выплачивало им по 30 рублей, а медресе по 40 рублей стипендии, причем из этих денег около 25 рублей уходило на налоги и питание. Остаток из 45 рублей ни в коей мере не мог удовлетворить жизненные потребности шакирдов. Поэтому мечеть «Марджани», заботясь о материальном положении своих учеников, ежегодно вносила в фонд ДУМЕС 2400 рублей помимо основных 29 тысяч, чтобы довести помощь шакирдам до 80—90 рублей.

Необходимо особо подчеркнуть, что усилия общины не пропали даром. Практически все казанские шакирды, получив блестящее образование, стали впоследствии видными религиозными деятелями российского масштаба. Так, например, Талгат Тазеев — Талгат Таджуддин, являвшийся имам-хатыбом мечети «Аль-Марджани», в 1980 году стал муфтием ДУМЕС, одним из влиятельнейших мусульманских лидеров государства. Другой казанский шакирд — Гусман хазрат Исхаков, также начинавший свою проповедническую деятельность в стенах главной мечети города, на объединительном съезде мусульман РТ в феврале 1998 года был избран муфтием ДУМ РТ. Камиль хазрат Бикчентаев исполняет непростые обязанности казыя и имам-хатыба Султановской мечети Казани. Абдулхамид Зиннатуллин является имам-хатыбом Зеленодольской мечети.

Среди блестящей плеяды богословов и проповедников, окончивших в свое время бухарское медресе, особым уважением у мусульман пользуется Габдулхак казий Саматов. Он родился в 1930 году в многодетной крестьянской семье, где главными принципами были труд, честность, справедливость, Вера. Его отец не пожелал вступать в колхоз, за что не раз подвергался различным нападкам. С началом войны, когда его арестовали, а старшие братья ушли на фронт, Габдулхак остался главной опорой для своей матери. В это же время по примеру отца не желавший быть членом официальных политических организаций — пионерии, комсомола, он начинает обучаться основам ислама, посещать намазы, читать религиозную литературу.

Габдулхак Саматов перед службой в армии. Фото youtube.com
После службы в армии Габдулхак Саматов переезжает в Казань, работает водителем и одновременно продолжает образование под руководством Габдулхака Садыкова. В 1954 году он начал ходить на пятничные намазы в мечеть «Аль-Марджани». А еще через три года впервые прочитал Коран на икенде-намазе. Кстати, тогда в махалле насчитывалось шесть коран-хафизов, знавших священную книгу наизусть. Кроме того, в мечети в те годы собирались спасшиеся от репрессий и вернувшиеся из лагерей муллы соседних городских мечетей и сельских приходов, имевшие, как правило, прекрасное дореволюционное богословское образование. Иными словами, Габдулхаку Саматову посчастливилось общаться с настоящими корифеями, знатоками Корана и шариата. А старейшины общины, видя старания молодого человека, радовались тому, что ислам, несмотря на все «старания властей», становится великим достоянием, смыслом жизни лучших представителей молодого поколения.

В конце концов Габдулхак Саматов попадает в Бухару в знаменитое медресе «Мир-Араб», по окончании которого в 1981—1986 годах служит имамом в Альметьевске, в 1986—1988 годах — в Оренбурге, а в 1988—1991 годах — в Чистополе. В 1991 году авторитетный мулла и педагог, открывший солидное медресе, был избран казием Духовного управления и назначен главным мухтасибом Татарстана. Еще в молодые годы Габдулхак хазрат интересовался проблемами национальной истории и культуры. В последние годы, желая передать накопленные знания, поделиться наболевшим, казий написал и опубликовал ряд интереснейших книг, посвященных прошлому ислама в Татарстане, жизни и творчеству выдающихся сынов татарского народа: Г. Тукая, Г. Исхаки, Р. Ибрагимова, Г. Баруди, актуальным вопросам мусульманского права.

Саматов был авторитетным муллой и педагогом. Фото youtube.com
Государственно-исламские отношения в СССР всегда носили отпечаток двойственности. По мнению известных историков-религиоведов, ислам в нашей стране был разделен на внутренний и внешний. Если первый был объектом преследования и целенаправленного уничтожения, то внешний «используется» лишь во внешнеполитическом контексте. Выставляя себя покровителем исламских государств, руководство страны показывает их лидерам лояльность к религии. При этом единичные мечети демонстративно преподносятся в качестве витрины свободы совести в СССР.

Мечеть «Марджани» стала обязательным объектом посещения зарубежных делегаций. В 1960 году в Казани побывали генеральный секретарь партии «Нахдатул Улама» Сайфуддин Зухри и один из ее лидеров, министр по делам религии Фаттах Ясини (Индонезия), а также была приглашена делегация мусульманских духовных деятелей Ирака, гостей ДУМ Средней Азии. В сентябре 1969 года столицу посетила мусульманская делегация республики Верхняя Вольта (ныне — Буркина-Фасо) во главе с муфтием. В октябре 1970 года в Казань прибыли участники международной конференции «За единство и сотрудничество в борьбе за мир» (г. Ташкент). Среди них отметим президента Комитета содействия и сотрудничества в борьбе за мир азиатских буддистов Самогина Камбожава (Монголия), декана шариатского факультета Кабульского университета Гулама Мухамеда Ниази (Афганистан), сотрудника Верховного шариатского суда Мухамеда Бешира (Мавритания), генерального секретаря ассоциации мусульман Лимпасан (Филиппины), председателя мусульманской ассоциации Якуб-Али (Гайана), президента женской мусульманской ассоциации Бейтал Ниса-Али (Гайана), имам-хатыба мечети г. Лагос (Нигерия) Али Улю Кади.

В августе 1974 года в Казани пребывала делегация мусульманских деятелей зарубежных стран — участников конференции в г. Самарканде, посвященной 1200-летию со дня рождения Исмаила Бухари. Среди гостей присутствовали муфтий Ливана Хасан-Халед-шейх, доктор Ливанского университета, зампредседателя Верховного исламского шариатского совета Субхи Салех-шейх, министр по делам религии в правительстве Ирака Нафи Касем, а также гости из Туниса, Марокко, Ливии и др.

В июне 1977 года город посетили 15 участников Московской всемирной конференции «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами»: депутат парламента Индии и вице-президент организации «Коран и Сира» Мухамад Юнус Салим, заместитель имама соборной мечети г. Дели шейх Сайид Ахмед Бухари, представители Марокко, Сингапура, Японии, Того, Египта. В 1980 году в Казани побывали делегаты Ташкентской конференции «XV век хиджры должен стать веком мира и дружбы между народами» и т. д.

Новые веяния в стране, обусловленные провозглашенной ее руководством с середины 1980-х годов перестройкой, предполагали огромные перемены в духовной жизни советских граждан. Приход молодых исламских духовных лидеров, установка правительства на сотрудничество с конфессиями — все это способствовало повышению уровня религиозности населения. Началась регистрация религиозных обществ, повсюду стали открываться новые храмы и духовные заведения.

Верующие, исполнительный орган, служители культа мечети «Марджани» в эти годы приложили массу усилий, чтобы возродить исламские традиции Казани. Мечетью передавались огромные средства на постройку мечетей, оказывалась помощь при ходатайстве об открытии старых.

1970-е годы. Фото pastvu.com
Однако новая система общественных отношений, рыночные преобразования в стране поставили перед общиной ряд актуальных, насущных проблем, решение которых требовало выверенного, системного подхода, основанного на строгом расчете и опоре на исторические традиции. Обеспечение материального благосостояния мечети, повышение образовательного уровня священнослужителей, становление приходского мусульманского образования, участие в мероприятиях по сохранению и реконструкции старинных кварталов татарской части Казани свидетельствуют о повышении социальной активности прихожан, появлении у них четкой и хорошо продуманной программы действий.

Продолжение следует

Rambler

Комментарии запрещены.