Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

Центральное место в переговорах президентов Беларуси и Казахстана Александра Лукашенко и Касым-Жомарта Токаева 25 октября заняли торгово-экономические вопросы, в том числе — тема нефтяных поставок, переговоры о которых ведутся с лета 2019 года. Лукашенко неоднократно заявлял, что Россия, по территории которой будет происходить транзит сырья, не должна чинить для этого препятствий. Как отмечают эксперты, Москве и вовсе выгодны такие поставки. О том, почему переговоры Минска и Нур-Султана все-таки затянулись, а также о том, каким образом Беларусь и Казахстан могут выровнять баланс в торговле, в интервью порталу «Евразия. Эксперт» рассказал заместитель директора Казахстанского института стратегических исследований Санат Кушкумбаев.

— Санат Кайрслямович, что можно назвать основной целью состоявшихся 25 октября белорусско-казахстанских переговоров? С чем президент Беларуси Александр Лукашенко прилетел в Нур-Султан?

— Как уже было отмечено, и с этой оценкой многие согласятся, у Казахстана с Беларусью в целом очень хорошие политические отношения. Территория России для наших стран является связующим звеном.

Лукашенко не случайно очень положительно высказывается о партнерстве между нашими странами, потому что в экономической сфере это сотрудничество с положительным сальдо торгового баланса. Беларусь экспортирует в Казахстан больше, нежели Казахстан в Беларусь. Причем импорт к нам идет преимущественно готовых товаров десятков наименований — от продуктов питания до текстиля, бытовой и сельхозтехники. Казахстан для Беларуси — большой рынок. Конечно, не такой гигантский, как российский, но тем не менее, $800 млн годовой товарооборот — ощутимая цифра для двух стран. И поставлена планка довести ее до $1 млрд

В Беларуси есть четкое видение дальнейшего сотрудничества. Лукашенко порой жестко или даже экстравагантно отстаивает интересы своей страны, и энергетический сектор — один из ключевых.

Понятно, что в Казахстан он приехал со своими предложениями и видением создать альтернативу российским энергоресурсам. И это основное в переговорах Казахстана и Беларуси.

Казахстан готов экспортировать нефть. В принципе, есть и транспортная инфраструктура через территорию России, трубопроводы действуют. Вопрос только в том, чтобы наш ключевой партнер по Союзу — Россия — нашла свои плюсы от экспорта в Беларусь казахстанской нефти. Здесь важны принципы многосторонней выгоды. В любом случае, без России переговоры между нашими странами будут непродуктивными.

— Что может не устраивать Москву в этих переговорах?

— Видите ли, у Беларуси есть сложности с российскими партнерами. Поставки нефти по льготной цене, плюс вопрос реэкспорта. У Беларуси, конечно, очень выгодное географическое положение. Есть перерабатывающие мощности. Идет переработка дешевой российской нефти и экспорт готовой продукции в страны Балтии и в Восточную Европу по рыночным ценам.

— То есть, можно сказать, что россияне не хотят терять часть своего экспорта?

— Естественно. Они не хотят конкурировать со своими партнерами, которым они поставляют энергоносители по льготной цене. И хотели бы, чтобы Беларусь использовала их преимущественно для внутренних нужд. В этом плане уже давно стороны дискутируют на уровне белорусско-российского межгосударственного союза.

Беларусь, занимаясь экспортом готовых продуктов нефтепереработки, где-то переходит дорогу российским интересам. Это конкуренция, и, понятно, недовольство российской стороны. Часто, когда речь идет о санкциях, белорусскую схему тоже используют. И это даже бывает выгодно российским производителям. Этот ключевой аспект белорусско-российских отношений уже давно обозначен.

Обратите внимание на географию поездок руководства Беларуси. Переговоры по экспорту нефти идут не только с Казахстаном, но и с другими энергоэкспортирующими странами региона. К примеру, с Азербайджаном и Туркменистаном. Видно, что Лукашенко намерен найти альтернативу замещения российского сырья.

— Что Казахстан может предложить Беларуси кроме нефти, чтобы увеличить свою долю экспорта?

— Нам важны технологичные совместные производства — в том же сельском хозяйстве. У Беларуси наработан потенциал, которым пользуются казахстанские сельхозпроизводители с советских времен.

— Как вышло, что белорусский производственный потенциал оказался выше казахстанского?

— Уже после распада СССР, если посмотреть на индустриальную карту Союза, в Беларуси, Украине и в западной части России были сосредоточены основные перерабатывающие индустриальные предприятия.

— Которые были сохранены.

— Конечно, и перепрофилированы затем. Те же холодильники, тяжелая техника, тракторы продолжали производиться. Плюс инженерные и рабочие кадры были. Это очень важно, что наши партнеры смогли сохранить этот производственный базис.

Разумеется, Беларусь не шагала в экспорт по ковровой дорожке. Она вынуждена была отстаивать свои экспортные права в условиях жесткой конкуренции. Причем основной рынок для белорусов — страны ЕАЭС и Россия, прежде всего. Основательно пробиться со своей неэнергетической продукцией на рынки соседних европейских стран белорусы не смогли. Поэтому Минску жизненно важно сотрудничество с восточными партнерами — Россией, Казахстаном и другими странами СНГ, куда идет 80% экспорта. Это показательно.

— Как увеличение товарооборота между Беларусью и Казахстаном отразится на развитии бизнеса? Не проиграют ли казахстанские предприятия в условиях такой конкуренции?

— Конечно, есть определенные вызовы. Нам нужно не только на протекционистские меры государства уповать, но и стараться быть более конкурентными.

Лукашенко заявил, что Беларусь готова рассмотреть предложения по достижению баланса в товарообороте, и за 8 месяцев 2019 г. импорт из Казахстана в Беларусь увеличился в 1,5 раза. Так что тенденции к достижению баланса есть. Казахстан ставит такие вопросы, и наращивает темпы своего экспорта в Беларусь. Важно, что это понимание есть у белорусской стороны.

Не думаю, что белорусские производители станут монополистами на нашем рынке. Тут больше опасений вызывают масштабы производства и поставок в Казахстан из России.

Если Казахстан с Беларусью еще примерно сопоставимы и по численности населения, и по конкурентным возможностям бизнеса, то по России дисбаланс более серьезный. Огромные российские компании могут позволить себе операционные или производственные издержки, чтобы снижать цены. Это мы видим уже в условиях ЕАЭС — наши прилавки заполнили товары российского производства по очень приятным ценам.

Rambler

Комментарии запрещены.