Россиян стали чаще осуждать за мелкие взятки
За первые шесть месяцев 2015 года суды вынесли приговоры 3498 обвиняемым в коррупционных преступлениях. Это почти на 9% больше, чем в первом полугодии 2014 года, когда суды признали виновными 3214 человек по этой категории дел, следует из статистики Судебного департамента при Верховном суде.
Более половины всех приговоров коррупционерам вынесли суды в Центральном и Приволжском округах. Самые минимальные показатели – в Крыму и на Дальнем Востоке, следует из судебной статистики.
За дачу взятки были приговорены 2632 человека, но за ее получение в три раза меньше – всего 866 человек.
Такая же тенденция прослеживалась и в 2014 году: при общем росте приговоров по коррупционным делам, тех, кто предлагал деньги, было в 2,5 раза больше (4080 человек), чем тех, кто получал (1700 человек). В 2013 году взяткодателей было вдвое больше, чем взяткополучателей.
Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, подводя итоги 2014 года на совещании–семинаре руководителей судов в феврале этого года, сообщал, что, несмотря на рост коррупционных дел, в 65% из них сумма взятки не превышает 10 тыс. руб. В июне Лебедев предложил внести в Уголовный кодекс новый состав преступлений для мелких коррупционеров: такие дела, по мнению председателя ВС, должны расследовать дознаватели и рассматривать мировые судьи.
Адвокат Владимир Жеребенков считает, что рост дел в отношении взяткодателей может быть связан с провокациями со стороны правоохранительных органов. «Проще всего это делать сотрудникам ГИБДД, которым водители сами регулярно предлагают деньги», – отмечает адвокат. В результате, по статистике, получается большое количество мелких коррупционных преступлений, указывает Жеребенков. С ним согласен адвокат Алексей Михальчик, который отмечает, что за счет таких небольших преступлений правоохранительные органы обеспечивают себя хорошими показателями по раскрываемости.
Но при этом многие коррупционные преступления, такие как хищение бюджетных средств или активов, квалифицируются не по ст. 290 и 291 УК (дача и получение взяток): фигурантам дел вменяется мошенничество или присвоение чужого имущества (ст. 159 и 160 УК), указывает Жеребенков.
Квалификация зависит от того, удается ли правоохранительным органам доказать, что действия, за которые чиновник или должностное лицо получали деньги, входят в их обязанности, объясняет адвокат Руслан Коблев. Если, например, оперуполномоченный получает взятку за прекращение уголовного дела, то действия его будут квалифицироваться как мошенничество, а не мздоимство, поскольку сам он, без следователя, дело прекратить не может, отмечает Коблев.
Арестованный за коррупцию губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин обвиняется в получении взятки в $5,6 млн при заключении контрактов на строительство четвертого энергоблока на Южно-Сахалинской ТЭЦ. Но руководителю Республики Коми Вячеславу Гайзеру предъявили обвинение в организации преступного сообщества и мошенничестве при выводе активов прибыльных предприятий региона. По версии следствия, Гайзер, в чьи должностные обязанности не входило решение хозяйственных вопросов компаний, давал указания другим членам ОПГ о том, что делать с акциями ОАО «Птицефабрика «Зеленецкая» и гостиницы «Авалон». По версии следствия, фигуранты дела обменяли активы на акции неликвидных компаний. И хотя следствие считает мотивы Гайзера, как и его подельников, корыстными, взятку ему не вменяют.
Читайте также:
