Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

 Второй наследный принц Саудовской Аравии, 30-летний Мухаммед бен Салман, уже руководит министерством обороны и экономическим планированием в стране – теперь же он закрепил за собой право определять и ее нефтяную политику. Это кладет конец поддерживавшейся в течение многих десятилетий практике саудитов по разделению коммерческих и политических интересов. В минувшие выходные официальные представители Саудовской Аравии заблокировали соглашение ключевых производителей нефти по заморозке уровней добычи, мотивировав свой шаг отказом Ирана присоединиться к инициативе. Это стало указанием на то, что региональное соперничество двух стран сказывается и на рынке нефти.

«Все происходящее в Дохе имело политическую подоплеку», — считает Яссер Элгинди, нефтяной аналитик Medley Global Advisors. Такая перемена означает, что теперь все, кто так или иначе привязан к ценам на энергию – от таких нефтяных гигантов, как Exxon Mobil Corp., до трейдеров наподобие Vitol Group BV – будут вынуждены действовать с оглядкой на непрозрачную политику Ближнего Востока и правящей королевской династии Аль Сауд. Саудовская Аравия и Иран переживают сейчас один из самых напряженных дипломатических кризисов со времен исламской революции 1979 г., результатом которой стало установление в Тегеране шиитской теократии. Кроме того, они встали по разные стороны баррикад в вопросе гражданских войн в Сирии и Йемене. Все это сулит рынку нефти чрезвычайную волатильность. 

«Тот факт, что Саудовская Аравия, судя по всему, заблокировала соглашение, свидетельствует, насколько сильно ее нефтяная политика определяется сейчас текущим геополитическим конфликтом с Ираном», — считает Джейсон Бордофф, директор Центра по глобальной энергетической политике при Колумбийском университете в Нью-Йорке. 

Прагматизм

Министра нефти Саудовской Аравии Али Аль-Наими всегда отличал прагматизм: в течение двух последних десятилетий он разделял нефтяную и внешнюю политику, подчеркивая, что для него определяющими ценовыми факторами при принятии решений являются такие показатели, как предложение, спрос и уровень запасов. Эта технократическая стратегия была сформирована на основе неудачного опыта нефтяного эмбарго 1973 года, которое привело к снижению спроса. Королевская династия Саудитов всегда контролировала нефтяную политику, однако министры энергетики, которые назначались со стороны, не являясь членами королевской семьи – от шейха Ямани в 1980-х до Аль-Наими в течение последних двух десятилетий – получали ощутимую свободу действий.

Аль-Наими – и его заместитель, принц Абдулазиз бен Салман, старший сводный брат второго наследного принца – в прошлом сотрудничали с Ираном по вопросам сокращения объемов производства для стимулирования роста цен. Нефтяная политика оставалась островком стабильности в бурном море ближневосточной политики. Такой подход позволил России, Саудовской Аравии, Венесуэле и Катару провести в последние недели переговоры и прийти к согласию в вопросе заморозке уровней нефтедобычи. Вечером в субботу представители этих четырех государств подготовили черновой вариант  соглашения, которое, как они ожидали, чуть позднее будет принято министрами нефти в Дохе. Эта сделка могла бы стать первым за 15 лет примером сотрудничества между ОПЕК и Россией и запустить процесс борьбы с переизбытком запасов на рынке нефти, ставшим причиной падения цен на черное золото со $100 до $26 за баррель.

Однако все пошло не по плану. Вместо этого утром в воскресенье саудиты начали настаивать на том, чтобы к соглашению присоединился и Иран. «Некоторые государства ОПЕК изменили свою позицию утром – прямо перед началом встречи», — пояснил министр энергетики РФ Александр Новак, комментируя провал переговоров в Дохе. На самом же деле этот резкий разворот был обозначен еще за несколько недель до встречи. Принц Мухаммед бен Салман, известный в дипломатических кругах как «MbS» и стремительно набирающий вес в вопросах экономической политики у себя на родине, заявил агентству Bloomberg News в двух интервью, что обязательным условием достижения любого соглашения является участие в нем Ирана.

 Последнее слово

Тогда рынок нефти счел это предупреждение риторическим и предназначенным скорее для внутреннего пользования, не углядев в нем угрозы для переговоров в Дохе. С того момента, как четыре государства запустили процесс подготовки к заморозке уровней добычи, цены на нефть взлетели на 35+%.  «Теперь рынок нефти преподнес нам урок: когда дело касается Саудовской Аравии, надо прислушиваться к тому, что говорит MbS», — комментирует Майкл Уиттнер, нефтяной аналитик Societe Generale SA в Нью-Йорке и бывший сотрудник ЦРУ. «Определенно, последнее слово в вопросе политики Саудовской Аравии и ее позиции на этих переговорах было именно за ним, а не за Аль-Наими». 

Влияние принца Мухаммеда усилилось после восхождения на престол его отца в прошлом году. Он стал министром обороны и вскоре после этого начал военную кампанию в  Йемене. Кроме того, он возглавляет высший государственный орган экономического планирования и совет, контролирующий государственного нефтяного гиганта Saudi Aramco.

Доля на рынке

Хотя чиновники от нефти и обозреватели ОПЕК практически в один голос твердят о политизации нефтяной стратегии Саудовской Аравии, возможно, позиция принца Мухаммеда по Ирану может объясняться и другими причинами. Так, это может быть связано с защитой доли Саудовской Аравии на рынке нефти, которая может пострадать в результате заморозки уровня добычи на фоне наращивания Ираном объемов экспорта после снятия с него в январе санкций. Или же это может быть попыткой избежать резкого роста цен, что реанимировало бы конкурентов саудитов – нефтепроизводителей США, а также привело бы к замедлению реализации внутренних реформ в Королевстве. «Нас не волнуют цены на нефть», — заявил принц Мухаммед агентству Bloomberg на прошлой неделе. «Нам все равно, будет ли это $30 или $70. У нас свои программы, которые не нуждаются в высоком уровне цен на нефть».

«Злой полицейский»

Открытым остается вопрос: зачем же тогда представители Саудовской Аравии в течение недель вели переговоры по проекту соглашения, давая понять, что сделка возможна даже без участия Ирана? Один из вариантов ответа: возможно, Эр-Рияд пытался использовать встречу в Дохе, чтобы заставить Россию, союзника Ирана, сделать выбор между высокими ценами на нефть и поддержкой Тегерана. В этом случае Аль-Наими играл роль «доброго полицейского», а принц Мухаммед выступил в роли его злого напарника. По другой версии, вмешательство принца действительно произошло в самый последний момент, и он вынудил свою команду во главе с Аль-Наими  совершить разворот на 180 градусов, преследуя все ту же цель – навредить Ирану. «В любом случае, нефтяная политика Саудовской Аравии стала чрезвычайно политизирована», — делает вывод Амрита Сен, главный нефтяной аналитик Energy Aspects Ltd в Лондоне.

Подготовлено Финансы по материалам агентства Bloomberg Источник: Финансы — Новости рынка Forex

Комментарии запрещены.