Куда подевалась вся производительность? | Финансы
Роберт Лукас (прим. Profinance.ru: американский экономист, лауреат Нобелевской премии 1995 года) как-то написал, что последствия стремительного или вялого роста экономики просто ошеломляют: стоит только задуматься о них и переключиться на что-то другое уже не возможно. Новый отчет Брендана Дюка из Центра американского прогресса прекрасно иллюстрирует авторитетное мнение Лукаса. Американская экономика росла медленнее, чем предполагалось, поэтому сейчас она на 13% меньше экономических прогнозов, сделанных до кризиса. В значительной мере это объясняется падением темпов роста производительности, то есть того, насколько быстро экономика расширяет свои производственные мощности.
Чтобы понять, с чем связан этот спад, и как от него избавиться, полезно разобраться в том, что движет производительностью. Объем производства в час может увеличиться по трем причинам: повышение квалификации персонала; увеличение капитала, доступного для стимулирования труда (так называемое углубление капитала); и способность компаний и работников производить при определенном уровне навыков и капитала (общая производительность факторов (ОПФ)). Чаще всего темпы роста производительности меняются под влиянием последних двух — степени углубления капитала и, соответственно, скорости, с которой он превращается в основные средства, и темпов роста ОПФ, то есть эффективности использования имеющихся экономических ресурсов.
Мир будет выглядеть по-разному, в зависимости от того, с какой стороны вы на него смотрите. Темпы роста производительности в США снижаются потому что не хватает инвестиций? Или же из-за того, что работникам меньше платят? А, может быть, падает призрачный показатель ОПФ? Дюк связывает последний спад производительности с прекращением, а в некоторых случаях и разворота процесса накопления капитала. Так же считает и Роберт Гордон, который отмечает, что деловые инвестиции в США сейчас составляют 12.9% от валового внутреннего продукта по сравнению с 13.4% в 2007 году и 14.7% в 2000 году. С другой стороны, заместитель председателя ФРС Стэнли Фишер, выступая недавно, отметил, что инвестиции в ответе лишь за четверть спада, остальное на совести ОПФ.
Кто прав? Как выясняется, все зависит от того, какой период брать за эталонный. Фишер сравнивает пост-кризисную динамику с предшествовавшими ему пятью десятилетиями. Дюк и Гордон начинают отсчет с конца 1990-х. Статистические данные свидетельствуют о том, что десятилетие перед кризисом отличалось необычно высоким темпом роста ОПФ (который затем снижался в течение нескольких лет в начале 200-х), и стремительным углублением капитала, которое продолжалось вплоть до кризиса. Таким образом, спад производительности будет выглядеть по-разному, если сравнивать показатели, начиная с середины века, или с середины 1990-х, а также если ориентироваться на 2003 или на 2008 годы.
На какой период следует ориентироваться, принимая политические решения? Во многом это зависит от того, можно и нужно ли нам равняться на экстраординарный докризисный период роста. Рост ОПФ, несомненно, связан с революцией в сфере информационных технологий, не исключено, что повторить ее в ближайшее время не удастся. А что насчет высоких темпов накопления капитала? Здесь не последнюю роль сыграли пузыри на рынке доткомов и недвижимости, их повторение также нежелательно и маловероятно. На самом деле, если накопление капитала обусловлено неэффективным и нерациональным распределением инвестиций в финансовом секторе, то этот «вклад» в производительность не более чем мираж, а порожденный таким образом «мертвый капитал» еще долго будет тянуть производительность вниз.
По теме: Как низкая производительность может нейтрализовать монетарную политику
Да, инвестиционный бум характеризовался непродуктивностью капиталовложений. Такое сочетание сложно, если вообще реально, повторить. Когда доходность физического капитала превосходит затраты по займам, в экономике должен начаться инвестиционный бум. Как этого добиться? Гордон предлагает провести налоговую реформу — в частности, снизить налоговую нагрузку на предприятия. Однако исследования Дюка, основанные на сравнении данных в разных странах, говорят о том, что низкие корпоративные налоги напрямую не связаны с ростом производительности. Он полагает, что политикам следует стимулировать спрос, тогда бизнес захочет инвестировать больше. Эта позиция перекликается с мнением Международного валютного фонда. Во всяком случае, Дюк с большим энтузиазмом относится к политикам, направленным на стимулирование спроса, когда задается вопросом о том, насколько американская экономика близка к состоянию полной занятости. Поскольку, если они будут мотивировать инвесторов, то смогут повысить и экономические мощности.
Еще один вариант возник в отчете CAP: в результате повышения заработных плат компаниям будет выгоднее менять рабочую силу на капитал, что приведет к росту инвестиций. Это хороший, трезвый аргумент в пользу повышения минимальной заработной платы. Но это решение приведет к более масштабным последствиям, чем просто рост инвестиций: повышение минимальной заработной платы способствует повышению производительности за счет «выжигания» компаний и отраслей с низким ОПФ. Это значит, что подобные меры должны приниматься в сочетании с политиками, которые гарантируют рост секторов с высокой производительностью.
Иными словами, политики, направленные на стимулирование спроса и повышение зарплат не взаимоисключают друг друга, равно как и другие меры повышения производительности, такие как обучение и повышение квалификации. Напротив, они должны гармонично дополнять друг друга. Все экономические проблемы взаимосвязаны, поэтому политикам нужно использовать все доступные средства, а не пытаться свалить ответственность на соседа.
Подготовлено Финансы по материалам The Financial Times Источник: Финансы — Новости рынка Forex
Читайте также:
