Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

В легенде о короле Кнуте рассказывается, как англо-саксонский король продемонстрировал подданным, что королевская власть имеет свои пределы. Кнут велел поставить трон у моря и приказал волнам отступить назад. Когда как обычно начался прилив и намочил одежду Кнута, он сказал придворным: «Пусть теперь все узнают, как ничтожна королевская власть». Британский премьер-министр Тереза Мэй, следующая девизу «Выход из ЕС означает выход из ЕС», похоже, считает, что Кнут говорил о демократии, а не об астрономии: ему следовало бы провести референдум. Хотя Мэй выступала против выхода Великобритании из Европейского союза, теперь она повторяет новое заклинание: «Мы добьемся успеха благодаря выходу Британии из ЕС, потому что люди выбрали этот путь». 

Это абсурд. Если Британия станет единственной европейской страной, помимо России, которая не будет членом единого рынка ЕС, то она не сможет добиться успеха в экономике, независимо от того, за что проголосовало население. Демократия не помешала бы океанским приливам, обусловленным гравитацией, поглотить Кнута, если бы он остался на троне, а референдум не повернул бы вспять экономические волны, вызванные глобализацией. Бизнес понимает это. Поэтому сегодня Британия оказалась в условиях «полной неопределенности» — в ситуации, когда невозможно разумно оценить риски, из-за чего изменение процентных ставок, налогов и стоимости валют становится малоэффективным. Как отметили в Банке Англии, многие решения, связанные с инвестированием и наймом, теперь будут отложены, пока не прояснятся торговые условия для Британии. Процесс выхода Британии из ЕС может растянуться на много лет.

Общественное мнение будет меняться по мере погружения британской экономики в рецессию, учитывая, что обещания правительства о быстром «успешном выходе из ЕС» оказываются несбыточными. Небольшое парламентское большинство г-жи Мэй окажется под давлением, не в последнюю очередь со стороны множества врагов, которых она нажила, исключив из правительства всех союзников бывшего премьер-министра Дэвида Кэмерона. Следовательно, основные решения, касающиеся выхода Британии из ЕС, будут приниматься не в Лондоне, а в Брюсселе и Берлине. При этом европейским лидерам нужно ответить на два вопроса: Должна ли Британия сохранить основные преимущества членства в ЕС, если она отказывается от правил и институтов самого Союза? И нужно ли реформировать некоторые из этих правили и институтов, чтобы сделать ЕС более привлекательным для избирателей, не только в Британии, но и во всей Европе.

Ответы на оба вопроса очевидны: «нет» — на первый и «да» — на второй.

Лидеры ЕС должны предложить четкий выбор: либо Британия остается членом ЕС после обсуждения дополнительных реформ для удовлетворения общественного мнения; либо она полностью отделяется и сотрудничает с ЕС на тех же условиях, что и «любая страна Всемирной торговой организации от Афганистана до Зимбабве»: так  Британский институт финансовых исследований описывает самую приемлемую альтернативу полному членству. Если Европа откажется обсуждать условия выхода и предложит возможности для дальнейшего членства, то сможет привлечь внимание ко второму конструктивному вопросу: Смогут ли избиратели снова поверить в ЕС? Серьезное изучение этого вопроса позволило бы обратить внимание на многие ощутимые выгоды членства в ЕС помимо абстрактных технократических рассуждений о едином рынке: улучшение состояния окружающей среды, субсидии для сельской местности, финансирование науки, инфраструктуры и высшего образования, а также свобода жить и работать в любой стране Европы.

Исключив такие сомнительные промежуточные варианты, как «норвежская» или «швейцарская» модели, — с которыми Мэй в любом случае не согласна, так как они предполагают свободное передвижение людей – ЕС смог бы сделать экономические последствия выхода Британии из ЕС однозначными и четкими. Лондон перестал бы быть финансовой столицей Европы, так как коммерческая деятельность перешла бы под юрисдикцию ЕС. По этой же причине экспортоориентированные отрасли, базирующиеся в Великобритании, стали бы нежизнеспособными. Столкнувшись с такой перспективой, представители бизнеса по обоим берегам Ла-Манша открыто выступали бы за сохранение полного членства Британии в ЕС, вместо того, чтобы тихо лоббировать сделки для собственных отраслей. Возможно, даже пошли бы разговоры о конституционной абсурдности представительной демократии, которая считает небольшое большинство (при проведении референдума) постоянным фактором влияния на парламентские решения. 

Бескомпромиссные националисты могли бы не обратить на это внимания, но маргинальные евроскептики посчитали бы, что их позиции перевесят те 52%-48%, которые голосовали за выход страны из ЕС, в другую сторону. Общественное мнение почти наверняка изменилось бы, если бы европейские лидеры действительно учли посыл британских избирателей, не упростив процесс выхода Британии из ЕС, а признав референдум призывом к реформам в ЕС. Предположим, что лидеры ЕС пригласили британское правительство для обсуждения политики, приведшей к референдуму, и которая также способствует росту недовольства в других европейских странах: отсутствие местного контроля над иммиграцией; переход власти от национальных правительств к Брюсселю; разрушение социальных моделей, которые зависят от крепких связей между населением и щедрыми государствами с развитой социальной системой.

Например, представьте, что лидеры ЕС утвердили недавнее предложение Дании, позволяющее национальным правительствам разграничивать выплаты пособий гражданам и недавним иммигрантам, или, что по всей Европе распространился швейцарский план «экстренного торможения» в случае неожиданного всплеска иммиграции. Представьте, что они отказываются от неэффективного бюджета и банковских правил, которые душат южную Европу. И, наконец, представьте — ЕС признал, что процесс централизация власти зашел слишком далеко.

Брюссель считает подобные реформы немыслимыми, поскольку для этого пришлось бы изменить существующие соглашения, а избиратели могли бы отклонить их. Однако избиратели, выступавшие против предыдущих соглашений ЕС, направленных на централизацию власти, почти наверняка приветствовали бы реформы, которые вернули бы полномочия национальным парламентам. Настоящее препятствие для реформ – не трудности, связанные с изменением соглашений, а нежелание чиновников уступить власть. Еврокомиссия по-прежнему одержима защитой общих законодательных актов – полномочий, «приобретенных» Союзом — которые, как гласит доктрина ЕС, никогда не будут возвращены национальным государствам. Президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и глава его администрации Мартин Селмайр даже приветствовали выход Британии из ЕС, рассматривая его как шанс «укрепить нормативно-правовую базу ЕС» за счет еще большей централизации власти. 

Юнкеру, как и Мэй, нужно вспомнить о короле Кнуте. В Европе поднимается волна национальной демократии, и призывы к созданию «как никогда тесного союза» не остановят ее. Европейские лидеры должны реально смотреть на вещи, или они станут свидетелями того, как Европа пойдет на дно.

Анатоль Калецкий

Подготовлено Финансы по материалам Project Syndicate Источник: Финансы — Новости рынка Forex

Комментарии запрещены.