Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

Впервые о повороте сибирских рек в Среднюю Азию заговорили в XIX столетии. Выпускник Киевского университета Яков Демченко, предложил чисто теоретический проект. Согласно ему, впервые поднимался вопрос о том, чтобы пустить часть вод Иртыша и Оби в бассейн Аральского моря, являвшегося в те годы четвёртым по величине озером в мире.

Яков Демченко, ещё будучи гимназистом, грезил вопросами наводнения Арало-Каспийской низменности водами сибирских рек. Чисто юношеский энтузиазм шептал ему, что это поможет улучшить климат прилегающих территорий, где засуха была извечной проблемой. В зрелом возрасте Яков Григорьевич издал об этом целый трактат. В реалиях конца XIX начала ХХ века этот труд смотрелся научно-фантастическим произведением.

В 1948 году русский и советский географ Владимир Афанасьевич Обручев обращался с аналогичным предложением к Иосифу Виссарионовичу Сталину. Однако отец народов, прикинув стоимость реализации проекта в уме, даже не стал обращать внимания на проект. Обескровленный войной Советский Союз его бы элементарно «не потянул».

Но уже в первой половине 1950-х казахский и советский учёный Шафик Чокин, отец казахстанской энергетики, занимавший пост директора профильного научно-исследовательского института, вновь обратился к этой сложной теме и предложил пустить часть стока рек Сибири в сторону Казахстана и другие республики среднеазиатского региона.

Зачем? Почему? Аральское море, четвёртое по площади после Каспия, Верхнего озера в Северной Америке и озера Виктория в Африке, стремительно усыхало, ведь воды рек Сырдарья и Амударья пошли на орошение хлопковых и рисовых полей. Аральское море погибало на глазах, а на его месте воцарялась пустыня Аралкум.

Академик Чокин, апеллируя к проблеме высыхания Аральского моря, бил в набат и говорил о том, что может случиться экологическая катастрофа: миллиарды тонн соляной пудры, гонимые воздухом, сделают атмосферу близлежащих регионов непригодной для жизни

Но дальше разработки и введения в эксплуатацию канала Иртыш — Караганда, считавшегося одно время первым этапом переброски сибирских рек в новое среднеазиатское русло, дело не пошло.

Многие советские учёные стали непримиримыми оппонентами казахского академика. Они веско заявили, что от такого радикального решения климат и флора в Средней Азии резко изменятся. Это может привести к нарушению теплового баланса и непредсказуемым последствиям не только на значительных территориях России, но и в русской Арктике.

Ну, а как было поступать с недостатком пресной воды и растущей потребностью в электроэнергии в Казахской ССР и других советских республиках вроде Узбекистана и Туркменистана?

Всесоюзные совещания по данной теме велись в столице СССР и столицах разных союзных республик. В 1968 году даже было дано поручение Госплану и Академии наук разработать проект перераспределения стока сибирских вод. Ставились достаточно амбициозные планы, согласно которым к 1985 году на юг должны были поставлять 25 кубокилометров воды из сибирских рек в год.

Но в итоге ограничились «пилотным» каналом «Иртыш-Караганда», кое-как обеспечившего центральную часть Казахстана, где отчаянно боролся академик Чокин. Партия и правительство, десятилетиями рассматривавшие этот вопрос «самым пристальным образом», настоятельно советовали среднеазиатским товарищам обходиться своими ресурсами.

Оно и понятно: взять ответственность за такой грандиозный проект, ведущий к совершенно непонятным и, вполне возможно, опасным последствиям, никто не хотел.

Ещё страшнее был проект «Тайга», относящийся к плеяде бездумных и шапкозакидательских намерений советской верхушки. В чем его суть? Для поддержания мелеющих Каспийской и Азовской акваторий каналы хотели «прорыть» двумястами пятьюдесятью ядерными взрывами. К счастью, произвели только три.

Радиоактивные частицы полетели не только на советский народ, но и за пределы СССР. Это очень смутило соседей, упрекнувших Союз в нарушении заключённого договора о запрещении ядерных испытаний

Но, наконец, в апреле 1984 года в СССР пришёл к власти очень пожилой и очень больной человек, дееспособность которого вызывала у многих вопросы с первого взгляда. Это был Константин Устинович Черненко, успевший за менее чем год пребывания у власти реализовать один запомнившийся советским гражданам проект — реформу школьного образования.

23 октября 1984 года Константин Устинович, как сообщал ТАСС, с «яркой программной речью». Из набора слов было понятно, что человек, завершавший пятилетку мёртвых вождей и еле стоявший на ногах, хочет рискнуть и взять на себя ответственность за переброску сибирских рек в Азию.

Параллельно Черненко озвучил грандиозные планы по реанимации окончательно обмелевшего Аральского моря. Учёные не сомневались:

Такой «поворот рек» обречёт флору и фауну на экологическую катастрофу, а изменение уровня солёности акватории Северного Ледовитого океана с большой вероятностью приведёт к переменам в режиме вечной мерзлоты, что может обернуться ещё более печальными последствиями

Вскоре Черненко умер, а сменивший его на боевом посту Михаил Горбачёв собрал комиссию по проблемам улучшения мелиорации, которая в июле 1986 года предложила покончить с разработанными самоубийственными планами. Михаил Сергеевич согласился. Не только из рациональных и этических соображений, хотя взбунтовавшаяся в предлагаемых обстоятельствах гласности творческая интеллигенция апеллировала именно к этической составляющей вопроса. То было новое время: благословенная и безденежная Перестройка, когда на такие сомнительные проекты денег не было вовсе.

Про идею переноса сибирских рек забыли вплоть до 2002 года, когда мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков вновь не предложил пустить часть реки Обь на орошения земель российских регионов, а также стран Средней Азии. Но вновь сработали предохранительные механизмы. Лужкова нет. Проекта нет. Но и Аральского моря, увы, тоже нет.

«Вова, дай воды!»

Руководители теперь уже независимых стран Средней и Центральной Азии, территории которых потихоньку превращаются из оазисов в пустыни, то и дело заговаривают о повороте сибирских рек «в ту степь», в обмен на влияние России в их странах. Дескать, если десятую часть Оби и Катуни развернуть в жаждущий Казахстан, то от России не убудет.

Проблема есть. Её надо решать. Иртыш, начинающийся в КНР, идёт по территории Казахстана и оканчивается в России грязной лужей, которая изобилует тяжёлыми металлами и может («на правах притока») загрязнить Обь. Река стремительно мелеет. И дефицит воды в том же Казахстане грозит падением нескольких ключевых отраслей экономики. Но климатические изменения, происходящие на планете, чётко показывают, что свою воду нам надо беречь. Если, конечно, мы не хотим добиться обезвоживания большей части Сибири.

Такая история.

Rambler

Комментарии запрещены.