Новостной раздел сайта Аkimataktobe.kz

Фото:
ТАСС

После революции 1917 года свыше 2 млн жителей Российской империи эмигрировали и рассеялись по всему миру, за годы Великой Отечественной войны на территории Германии и других стран Европы в плену и на принудительных работах находилось более 6 млн советских граждан.

Профессиональный историк и архивист Александр Капустин, а также юристы, генеалоги и жители разных регионов России рассказали ТАСС о том, как взаимодействуют российские и иностранные архивы и насколько реально найти данные о своих родных за рубежом.

Арт-директор Екатеринбургской галереи современного искусства Елена Шипицына знает, что в ней течет кровь прибалтийских евреев и волжских татар, а на географию семьи повлияли знаковые события XX века — еврейские погромы в Российской империи, строительство Китайско-Восточной железной дороги, вторжение японских войск в Китай, репрессии, Великая Отечественная война, эвакуация на Урал, оттепель, строительство Соколовско-Сарбайского ГОКа в Казахстане. Сегодня ее родственники живут в Китае, США, Австралии, Израиле, Германии.

«Наиболее подробно изучена еврейская история по материнской линии. Я знаю о прадедушке и прабабушке Абраме и Эстер Чернецких, которым из-за погромов пришлось переехать из Одессы в Ново-Николаевск (ныне Новосибирск), а затем в Харбин, где у них была своя фабрика бетонных изделий. У них было три дочери — Лидия, Раиса и моя бабушка Мария, которая родилась в 1907 году. Бабушка стала переводчицей-стенографисткой, вышла замуж за белорусского еврея, экономиста Евсея Кутикова, семья которого также из-за погромов сначала перебралась во Владивосток, а потом в Харбин, в 1930 году у них родилась дочь Наталья Кутикова — моя мама», — рассказала Шипицына.

Но отношения с Японией обострились, и сестры покинули Китай. «Они на тот момент уже получили советские паспорта, а японцы таких либо арестовывали, либо высылали. Тетя Лида, пианистка, вместе с мужем, виолончелистом Константином Шапиро, оказалась в Америке; тетя Рая, фельдшер, сначала жила в Австралии, а потом в Израиле; моя бабушка Мария за мужем Евсеем поехала в Москву. Дед попал под подозрение как японский шпион, был арестован, расстрелян, а позже реабилитирован, но трагические события на этом не закончились», — вспоминает она.

Свое родовое прошлое Елена Шипицына знает благодаря матери Наталье. «Моя мама стала профессиональным журналистом, ее знали под супружеской фамилией Хайбуллина, на ней до 1956 года было клеймо врага народа, но она была абсолютно лишена чувства страха. Она была единственным ребенком в семье, ей всегда не хватало сестер и братьев, поэтому она очень жадно, активно искала корни, с упоением рассказывала об этом, общалась со всеми, кого находила, переписывалась. Конечно, в то время ей это удавалось только через личные контакты, общение с еврейскими сообществами в разных странах, никак иначе, чуть позже помогла в поиске израильская программа восстановления родословия», — поделилась Шипицына.

Трех сестер — Евгению, Зою и Марию Калиниченко — в годы Великой Отечественной войны угнали из Ростова-на-Дону в Германию, домой вернулись только две из них. «Многие годы о Зое наша семья вообще ничего не знала, а здесь, в Ростове, у нее оставались муж и маленькая дочка. Муж в то время работал в органах НКВД, он пытался что-то узнать», — говорит внучка Евгении Ангелина Товеровская. Но попытки мужчины пресекли, сказав: «Если хочешь дальше нормально жить, то забудь». «А в конце 1960-х годов каким-то образом пришла открытка, ее передал знакомый Зои, который был по делам в Москве. Так мы узнали, что она жива, после открытия второго фронта оказалась на стороне союзников и осталась в Бельгии», — продолжает Товеровская.

Зоя и Евгения встретились только спустя 20 лет. «Случайно выяснилось, что есть знакомая, у которой есть родственники в Бельгии, а у них там фонд или общество русскоязычных. Попытались так найти контакты и нашли. Зоя сделала вызов, и моя бабушка впервые съездила к ней, а потом бывала еще раза три или четыре, а Зоя приезжать в СССР отказалась. Никого из них уже нет в живых, я самостоятельно пытаюсь восстановить эту историю, например, сделала запрос в немецкую организацию International Traсing Service, мне ответили на русском языке, рассказали, в какие даты моя бабушка была в Германии, в каком городе, кто был ее работодателем и даже какая была страховка», — рассказала Товеровская.

Николай Новиков из Ростова-на-Дону — создатель музея «Донская казачья гвардия», он является членом Объединения памяти Лейб-гвардии казачьего полка во Франции, работает с его музеем и архивом и помогает узнать родовое прошлое россиянам, чьи предки служили в этой части. «В царской России существовали три гвардейские части, которые находились в Санкт-Петербурге и поблизости, где служили донские казаки: Лейб-гвардии казачий Его Величества полк, Лейб-гвардии атаманский Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полк и 6-я Лейб-гвардии донская казачья Его Величества батарея. Ценнейшая музейная коллекция этих частей была вывезена из Санкт-Петербурга во Францию после революции 1917 года и Гражданской войны. До сих пор все это хранится там, в современной России только наш музей в Ростове посвящен этой теме», — говорит Новиков.

На его счету немало успешных историй поиска корней, одна из них связана с потомками донского казака Михаила Смирнова, которые сейчас живут в Донбассе. «Однажды в соцсети мне написала женщина из Горловки, она благодарила меня за опубликованный на форуме рассказ о ее прадеде Михаиле Смирнове, сведения о нем я нашел во Франции.

Смирнов начал службу простым казаком, показал себя способным урядником и вахмистром, а во время Первой мировой войны за боевые отличия был произведен в офицеры. В 1917 году поддержал советскую власть и стал главнокомандующим Вооруженными силами Донской Советской Республики, которая просуществовала в Новочеркасске всего несколько месяцев», — пояснил он.

Во многом именно благодаря Смирнову и сохранился Музей Лейб-гвардии казачьего полка. «Большевики в 1918 году очень интересовались ценностями музея и даже пытались его ограбить, но Смирнов взял под личную защиту его и своих бывших сослуживцев, которые не разделяли его политических убеждений. Ничего об этом его потомки не знали, у них даже не сохранилось ни одной его фотографии, ведь в период расказачивания Смирнов был репрессирован как враг народа. Я им отправил все данные о нем вместе с фотографиями, позже они мне написали, что собрались всей семьей, вслух читали мое письмо и рассматривали фото», — отметил Новиков.

Руководитель Центра восстановления семейной истории Иван Калинин из Санкт-Петербурга в архиве Азербайджана получил информацию о своем двоюродном прадеде, исследователе малярии профессоре Вульфе Тарноградском. «Я написал запросы на русском и азербайджанском языках в медицинские учреждения и архив страны, прикрепил подтверждение родства и ждал. Мне ответили через три месяца, пришло письмо с отсканированным личным делом и фотографией, и даже не выставили никакого счета, я был приятно удивлен», — рассказывает Калинин.

Он также отправлял запросы о других своих родственниках в архивы Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Таджикистана, в некоторых странах столкнулся с «архивными предпринимателями». «Особенно в Закавказье русскоязычные посетители архивов работают для заказчиков из других стран, потому что иногда трудно разобраться в тонкостях при официальном запросе. В Грузии, например, цены на услуги архивов достаточно высоки, неофициальные поставщики этих услуг часто выставляют цены еще выше, потому что нет выбора, это монополия. А в Средней Азии, например, действуют отлаженные схемы поиска „через своих“, и не всегда есть гарантии, что вас не обманут», — сообщил Калинин.

Он рекомендует перед обращением в зарубежный архив почитать форумы генеалогов — Союз возрождения родословных традиций и генеалогический форум ВГД. «Там есть разделы по каждой стране, рассказывают, насколько тот или иной архив эффективен, какой у них опыт. Это самый важный источник. На этих форумах очень много активности, они обновляются каждый день», — посоветовал эксперт.

К юристу по международному праву из Самары Олегу Молчанову обращаются за помощью, если необходимо восстановить гражданство за рубежом. Чаще всего россиян интересуют Польша, Румыния, Венгрия, Литва, Германия и Израиль, пик заявок был в 1990-е годы, в два раза меньше их стало в 2000-е, после 2014 года интерес вновь возрос. «Это напрямую связано с экономической, политической ситуацией в стране, сейчас люди поверили, что и в России можно неплохо жить. Таких фирм в 90-е годы было в два раза больше, люди сейчас в 99% случаев решают эти задачи самостоятельно», — уточнил эксперт.

В 40% случаев юристу не удается помочь клиенту: либо нет данных в архивах, либо не удается узнать, куда обращаться. «Что касается послевоенного времени — почти 100-процентное выполнение заказа, а чем дальше в глубь веков, тем сложнее. Например, если это XIX век и поиск касается территории бывшей Австро-Венгрии, сложно выяснить, в каком конкретно месте оказались эти записи», — говорит Молчанов.

Кроме того, так как ответа от архива можно и не дождаться, юрист сотрудничает с коллегами в разных странах, чтобы увеличить вероятность положительного исхода дела.

У Молчанова есть опыт работы с архивами около десяти стран, и везде он сталкивался с разными ситуациями. «Все началось с личной истории, мы искали потомков нашего прадеда, казачьего урядника, который ушел с Деникиным, а потом оказался в Аргентине, на поиски у нас ушло пять лет. Мы искали потомков, а свидетельства о рождении там находятся в ведении местных церквей, до Второй мировой войны в стране не было единого госархива. Это огромная бумажная работа, потому что какие-то церкви прекратили свое существование, какие-то объединились, архивы не передали, и все потерялось», — ответил юрист.

А вот с архивами Украины взаимодействовать несложно, говорит Молчанов, и россияне делают это самостоятельно. «С Европой проще, а в Малайзии, например, есть свои особенности шариатской юриспруденции. В южных странах ничего не бывает в срок, опоздание на неделю-две опозданием не считается, в том числе в государственных органах. В Европе все можно сделать почтой, в южных странах, в Азии, Африке лучше искать местного адвоката и жестко его контролировать, оплачивать услуги только после каждого выполненного этапа работы», — порекомендовал юрист.

Частный генеалог из Франции Оксана Компаниец, которая специализируется на белой эмиграции, говорит, что во Франции гораздо проще найти документы о предках человека, чем в России. «Архивы Франции открыты и для французов, и для иностранцев, никакого разделения здесь нет, для получения читательского билета необходим лишь документ, подтверждающий личность. Базы актовых записей гражданского состояния — о рождении, браке и смерти, — не входящие в 100-летний период по защите частных данных, в большинстве своем оцифрованы и доступны в нескольких онлайн-базах, необходимо только заплатить за доступ», — рассказала Компаниец.

Французские архивы очень хорошо оборудованы, многое доступно онлайн или в читальных залах, например переписи населения вплоть до 1920-х годов. «В архивах Франции все бесплатно, кроме ксерокопирования материалов, а если вы сами фотографируете документы, то никто за это вам не выставит счет. Из-за этого есть разница в оплате услуг генеалогов: во Франции оплата складывается только из учета потраченного времени и командировочных расходов, при этом каждый генеалог имеет свой часовой гонорар, а в России еще включается оплата за услуги архивов. Работа по оцифровке документов чаще всего проводится по инициативе местных генеалогических обществ, архивы бесплатно предоставляют документы, организовывают процесс, генеалоги-волонтеры оцифровывают, все в выигрыше», — говорит Компаниец.

Прежде чем начинать поиски эмигрантов в иностранных архивах, Оксана Компаниец рекомендует обратиться в Государственный архив Российской Федерации. «Там находится большинство из белоэмигрантского архива, захваченного в Праге в 1945 году, там можно найти списки эмигрантов, иногда даже адреса, есть информация о том, кто на каком корабле эвакуировался. Исходя из полученной информации, можно понять, в какой стране нужно продолжить поиск. Россияне обращаются ко мне с вопросами об эмигрантах довольно часто, почти каждую неделю, но есть и обратные случаи: Юрий Боливар-Лебедев из Бразилии — потомок эмигранта из станицы Манычской (Ростовская область), искал родственников в России, мы проработали около семи месяцев и нашли их, в мае вся семья наконец воссоединилась», — отметила Компаниец.

Марина Шеина

Читать ещё •••

Rambler

Комментарии запрещены.